А был ли торпедирован Тирпиц...

[Buaku]

Данный пост возник из-за этого документально-исторического сериала, конкретно из-за этой серии (смотреть с 30:25):




Первый поход с новым командиром состоялся не на позицию, а для оказания помощи оставшейся без топлива «Щ-402» (11 - 14 марта). Задание было успешно выполнено, если не считать того, что лодка получила небольшие повреждения обшивки при ударах корпусов кораблей друг о друга. На боевую позицию «К-21» вышла 21 марта. Лунину сразу пришлось столкнуться со слабой подготовкой экипажа и конструктивными недостатками корабля. В первом же шторме внутрь корпуса попало 25 т воды, вышел из строя командирский перископ. Из-за запекшегося нагара перестали закрываться клинкеты газоотводов дизелей. Командир послал в надстройку двух матросов очистить клинкеты вручную, но тут на лодку выскочили три немецких эсминца — «Z 26», «Z 24» и «Z 25», шедшие на перехват союзного конвоя PQ-13. Срочное погружение задержалось, к счастью, клинкеты успели очистить, но лодка лишь в последний момент успела уклониться от таранного удара и серии глубинных бомб. После этого по приказу командования «катюша» перешла с позиции прикрытия союзного каравана в район Вардё, где утром 31 марта атаковала крупное судно. Здесь и проявился индивидуальный почерк Лунина - с дистанции в 22 кбт (фактически столько же составляла максимальная дальность хода торпед) он дал шеститорпедный залп. Немцы атаки не заметили даже несмотря на то, что «К-21» показала над водой рубку. Снова сказались отсутствие системы БТС и неотработанность действий личного состава БЧ-5, слишком поздно начавшего принимать воду в уравнительную цистерну. После возвращения в Полярный с субмарины списали механика и штурмана, а на их место назначили новых. Именно с таким кадровым составом и уровнем подготовки экипаж вышел в свой пятый боевой поход, ставший, пожалуй, одним из самых знаменитых в истории советского подводного флота.
Его первую часть - с 18 по 28 июня - ПЛ провела на позиции северо-западнее Вардё. Встреч с противником не было, если не считать внезапную атаку вражеского самолета в ночь на 19-е. В результате близких разрывов двух авиабомб получили повреждения магистраль заполнения уравнительной цистерны №1 и кингстон цистерны быстрого погружения, из-за чего они заполнились водой. Компенсировать это удалось откачкой воды из уравнительной №2 и дифферентных цистерн. Вторая атака, произведенная утром 27 июня, не имела негативных последствий, но еще раз напомнила, что с организацией службы на субмарине не все в порядке - вахтенный командир при обнаружении самолета вместо срочного погружения пригласил командира на мостик. На следующие сутки Лунин получил приказ занять позицию на выходе из шхер между островами Рольвсе и Магере, что и было выполнено. Через пять дней патрулирования, 5 июля в 16.22 гидроакустик донес об обнаружении шумов, которые, как оказалось позднее, принадлежали германской эскадре во главе с линкором «Тирпиц».
Детали этой знаменитой атаки достаточно подробно описаны в литературе. При ее анализе важно понять, что с одной стороны командир точно знал, что его экипаж не подготовлен для выполнения такой сложной задачи, а с другой - не имел информации об истинных возможностях немецкой гидроакустической аппаратуры и противолодочного оружия. Ведь до этого Лунину приходилось сталкиваться только с конвоями, охранявшимися мобилизованными траулерами, а тут целая эскадра, эскортировавшаяся семью эсминцами, двумя миноносцами и гидросамолетом. Как следствие, неизбежно возникали опасения за судьбу своего корабля, что вынуждало поднимать перископ лишь на короткие промежутки времени и не позволяло организовать должное наблюдение за целью. Это, в частности, подтверждается и тем, что один из трех крупных немецких кораблей (по-видимому, наиболее удаленный от «К-21» «Шеер») на протяжении всей атаки так и не был обнаружен, а другой - «Хиппер», наоборот, был опознан как «Шеер».
Условно атаку «К-21» по времени можно разделить на пять фаз:
17.00 - 17.18. Маневрирование для атаки эсминца охранения. Фаза завершилась в момент обнаружения мачт крупных боевых кораблей.
17.18 - 17.36. Выход подлодки на генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны левого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением смены курса эскадры с 60° на курс 330° (значения курсов приводятся в соответствии с донесением Лунина; немецкими материалами подтверждается лишь единственная смена курса в течение всей атаки - с 30° на 90° в 17.25). Неверные результаты этих наблюдений в конечном итоге привели к тому, что подлодке пришлось производить залп из весьма невыгодного положения - из кормовых торпедных аппаратов на расходящихся курсах.
17.36 - 17.50. Выход «К-21» на «новый» генеральный курс эскадры для атаки носовыми аппаратами со стороны правого борта цели. Фаза завершилась с обнаружением «смены курса» эскадры с 330° на старый курс 60°. В результате наблюдения в 17.50 Лунин определил, что лодка оказалась почти прямо по курсу «Тирпица» (курсовой угол цели 5-7° левого борта) на дистанции 35 - 40 кбт. Атака носовыми аппаратами невозможна.
17.50 - 18.01. Уход подлодки с курса «Тирпица» для атаки кормовыми аппаратами со стороны левого борта цели. При этом около 17.55 «К-21» совершила прорыв передовой линии охранения эскадры. Фаза завершилась торпедным залпом.
18.01 - 19.05. Выход из атаки - отрыв от эскадры движением контркурсом. В 19.09 - 19.27 «катюша» передала сообщение о месте обнаружения, составе и курсе вражеской эскадры.
Особого внимания заслуживает торпедный залп. Согласно донесению Лунина, он производился из всех четырех кормовых аппаратов с дистанции 18 - 20 кбт, временным интервалом 4 с, при угле упреждения 28°, угле встречи - 100°. Скорость цели определялась в 22 уз., а ее истинный курс - в 60°. Из сопоставления с немецкими материалами известно, что в момент атаки эскадра шла со скоростью 24 уз. курсом 90°. Столь значительная погрешность в определении элементов движения цели (ЭДЦ) объяснялась вышеизложенными факторами, а также тем обстоятельством, что из-за очень кратковременных подъемов перископа ЭДЦ определялись командиром «К-21» глазомерно. Залповая стрельба с временным интервалом обеспечивала перекрытие погрешностей в определении ЭДЦ только в тех случаях, когда ошибка в определении курса не превышала 10°, а скорости - 2 уз. Следует отметить и то, что в соответствии с действовавшими таблицами Лунину следовало стрелять с интервалом не в 4, а в 14 с. Выбрав меньший интервал, командир, очевидно, старался сократить время нахождения на боевом курсе и быстрее уйти на глубину. Ведь после залпа он не остался под перископом, а, приняв воду в уравнительную и кормовую дифферентную цистерны, развил полный ход и ушел на глубину 30 м.
Вторым отрицательным моментом являлась большая дистанция, с которой производился залп. Если бы в момент залпа лодка и линкор шли примерно перпендикулярными курсами, а дистанция составляла 18 - 20 кбт, как это считал Лунин, то торпедам предстояло пройти около 18,5 - 19 кбт. На самом деле из-за грубой ошибки с определением истинного курса цели «К-21» и «Тирпиц» шли расходящимися курсами, и угол встречи должен был составить не 100, а около 130°. При этом торпедам требовалось пройти около 23,8 кбт. Максимальная дальность хода торпед 53-38 с той установкой режима, которую использовали при подготовке выстрела, составляла 4000 м (21,6 кбт). Стрельба с такой дистанции стала прямым следствием неверного выбора боевого курса, что, в свою очередь, объяснялось той поспешностью, с которой Лунину пришлось менять решение на атаку в 17.50 - 17.53.
Следует подчеркнуть, что введенными в действие приказом НК ВМФ №0219 от 10.3.1942 «Правилами стрельбы торпедами с подводных лодок» стрельба с дистанций 16 - 20 кбт по движущемуся кораблю при углах встречи свыше 90° запрещалась как бесполезная. Несомненно, что в сложившейся ситуации Лунин был обязан использовать любой шанс, но одного рвения командира мало, чтобы обеспечить успех атаки. Стоит упомянуть и тот факт, что две из четырех выпускавшихся торпед находились в необслуживаемых аппаратах легкого корпуса, и об их состоянии можно было только догадываться, а одна из двух торпед, находившихся в аппаратах прочного корпуса, с начала похода сильно травила воздух, что неизбежно сокращало дальность ее хода. Все кормовые торпеды были установлены на глубину хода 2 м и даже в случае попадания, скорее всего, не могли нанести серьезных повреждений, поскольку поразили бы «Тирпиц» в броневой пояс.
В сумме все допущенные просчеты и погрешности не могли не привести к отрицательному результату - торпеды «К-21» должны были, пройдя предельную дистанцию, затонуть без пересечения курса цели. Те взрывы, что слышали на лодке в 18.04, по-видимому, стали результатом срабатывания ударников торпед при ударе о каменистое дно после прохождения предельной дистанции или распространившимися по подводному звуковому каналу взрывами на судах каравана PQ-17, которые в те самые минуты истреблялись немецкими подводными лодками и авиацией. Исходя из направления и скорости движения германской эскадры, можно утверждать, что взрывы торпед на дне (глубина моря в районе атаки составляла около 300 м) не могли быть зафиксированы на немецких кораблях ни визуальным, ни гидроакустическим наблюдением. Поэтому информация об атаке «К-21» была получена на «Тирпице» только в 20.25 (по московскому времени) в результате перехвата и дешифровки сообщения Лунина подразделением немецкой радиоразведки, находившимся на борту линкора.
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что атака «К-21» производилась в исключительно сложных условиях, к тому же экипажем, который отработал и сдал лишь вступительные задачи КПЛ и имел довольно ограниченный боевой опыт. Несмотря на это, Лунин и его подчиненные продемонстрировали большое личное мужество, сумев выйти в атаку на крупнейший боевой корабль Кригсмарине, имевший мощное противолодочное охранение. Это достижение тем более примечательно, если учесть тот факт, что ни одной другой советской подлодке не удалось выйти в атаку на боевой корабль размерами крупнее эсминца, хотя потенциальные возможности для этого имелись.
Утром 7 июля «катюша» была отозвана в базу, куда прибыла спустя двое суток. Ее встречали как победительницу - ведь Лунин доложил о «достоверном» попадании двух торпед в линкор, хотя и допускал, что их перехватил на себя эсминец, в момент выстрела вышедший на линию залпа. В штабе бригады его доклад трансформировался в потопленный эсминец и поврежденный линкор. Таким значительным списком побед в то время не могла похвастаться ни одна советская подлодка, и потому в октябре 1942 г. «К-21» была награждена орденом Красного Знамени.

М.Э. Морозов, К.Л. Кулагин. «Катюши» в бою. - Морская Коллекция, № 2, 2008


P.S. Вики тоже с этим согласна http://ru.wikipedia.org/wiki/Тирпиц_(линкор)